подняться к себе! Вела она себя… как взбалмошная девчонка! И причем была — абсолютно голой!

— Ну как ты себя ведешь, хорошая моя? Нет, пойми меня правильно — мне все очень нравится. Но! Я же, прежде всего, о тебе беспокоюсь! А если бы он все-таки зашел, а? А если бы — увидел тебя? И что тогда? Да еще в таком виде!

— Тебе не нравится, как я выгляжу? — покрутилась она, притворно возмущаясь, — Странно… а раньше ты говорил, что тебе очень нравится!

— Мне и сейчас… очень нравится! Очень! Даже не нравится, а… Я без ума и от тебя, и от твоей фигуры!

— Ну вот и не бухти, как старый дед! А если бы он зашел… ну — зашел бы. Да, было бы… неловко. Но… пережили бы как-то, разве нет? Да я бы с Тоней все одно договорилась бы. И молчал бы Илюша, как миленький!

— И тебе не было бы… неловко — встречаться с ним после?

— Ну-у-у… может и было бы…, - она задумалась, потом тряхнула головой, засмеялась, — А может и нет! Как ты как-то сказал — «Стыдно — кому видно!». И… слушай! Ну не порти мне настроение! Мне так здорово сейчас! Так хорошо! Лучше… приласкай меня! Да! И посильнее, и понежнее! Да-да! И именно так… этим… совсем бесстыжим способом! Мне — так нравится!

М-да… и все же… на Лизу было просто невозможно обижаться или как-то… быть недовольным ею. Она сейчас — как влюбленная шестнадцатилетняя девчонка. Это было… дух захватывало! Только где-то в глубине оставалась боязнь скомпрометировать женщину.

«Так… ага! Варенька пошла! Она очень хорошо поет. Опыт!».

А так… так все шло нормально. Как-то вскользь прошли последние в этом году лыжные соревнования. Иван еще удивился, спрашивая у Ивкина:

— Коль! Ну как так-то — начало апреля же! Чего они тянули с окончанием сезона?

— Да ничего не затянули! И в прошлом году последние соревнования примерно также проводили. В лесу-то снега еще полно. А тот парк — тот же лес! В крайнем случае — на проталинах накидают снега из-под деревьев… или там — из оврага! Накатают лыжню, да и проведут эту гонку. Зато знаешь, как здорово — не мерзнешь совсем; пробежал, выехал на поле, где финиш — а там солнышко греет, девчонки уже по-весеннему одеты! Красота!

Вот так он и пробежал! И даже не особо удивился, что стал семнадцатым по результату. Куда как лучше, чем тогда, в феврале! Наверное, все эти походы дали +10 к выносливости, и + 5 — к скорости! А девчушка эта, Паша, из их команды — вообще девятой стала! Ивкин ходил гоголем, как именинник! Не знал Иван, как и что там считают в общекомандном зачете, но вроде бы их совхоз поднялся в рейтинге команд.

А еще Ивкин его сейчас здорово выручает, когда надо свалить в субботу из клуба. Крутит вместо Косова кинофильмы. Для Николая освоить кинопередвижку труда не составило, а статус, похоже, Ивкин себе этим поднял. В общем — был не против, и даже, похоже — рад! Косов попытался с ним договорится по поводы оплаты этих подмен, но Коля, помявшись, попросил о другом:

— Ты, Иван, лучше… вот что… Ты как-то упоминал, что вроде бы… в этом, как его, в ателье у тебя знакомства есть. Ну — в центре там, которое!

— Ну… не знаю, про какое именно ты речь ведешь. Но — да, есть знакомства в одном из!

— Во-о-от… Там это… в общем, вроде бы… Там такие комплекты продают… Ну — для девушек и женщин!

— Это ты про белье, что ли?

— Ну… да!

— И чего? Тебе нужно его купить?

— Да.

— Так, Коля. Я договорюсь, а ты съездишь… ну — с подругой, и купите!

— А как-то… по-другому — нельзя?

— Как по-другому?

— Ну-у-у… я хотел… типа — сюрприз!

— М-да… это — сложнее! Нужно размеры знать, иначе, Коля, выйдет полная лажа! Не угадаешь с размером — одно расстройство и разочарование. А кто будет виноват? Ты, Коля, будешь виноват. А у тебя виноватым буду я!

— И как же быть? — расстроился Ивкин.

— Здесь могу посоветовать одно — когда будете… ну — с подругой. Выбери время… ну — хоть, когда она уснет, просмотри все ярлычки на трусиках и лифчике. Там должны быть такие кусочки ткани пришитые. Вот! Перепиши их «втихушку» на бумажку и мне принеси. А уж по этим размерам и подбирать можно.

Ивкин повеселел.

— Хочу Клаву порадовать! У нее же и день рождения скоро!

— Так ты что — с Клавой, что ли?

Николай энергично выматерился:

— Вот… бля! Проговорился! Ты, Иван… слышишь? Никому — да? И даже — забудь, что слышал! Понял? Иначе… и дружба наша… конец ей! И морду я тебе набью!

— Ты угомонись… набивальщик чужих морд! Не мой секрет, не мне и болтать! Могила, понял?!

Ивкин вроде бы успокоился.

— Только… мне вот интересно — ты ж говорил, что она — девка-кремень! Как же?

— Чего — как же? У нас серьезно все, понял? Я ей и предложение уже сделал!

— Как предложение? Ты же говорил — в Омск, в танковую школу поедешь! Что — передумал уже?

— С чего это — передумал? Ничего я не передумал! Только школа-то эта — полгода… ну — месяцев восемь, не больше! А потом — припишут меня к какой «тройчатке» танковой и в запас! А там уж… поженимся!

— Коль! Так, а если… ну — ребенок там…

— И чего? Я же здесь! Да может… и расписаться еще успеем, до моего отъезда. Не решили мы еще!

— Не… ну Вы молодцы, так-то… молодцы, чего сказать! А я вот как-то… боюсь по серьезному если…

— И чего? Ну и дурень! Чего там бояться? А так — все честно, если как у нас! Она мне очень нравится! Серьезная такая… И — да… ух какая!

— Ладно, влюбленный Ромео! Принесешь бумажку с размерами — будет тебе комплект, самый красивый!

— Вань! Я тебе благодарный буду.

— Да брось, Коля! Чего там. Хорошему человеку — что же не помочь-то? Тем более — если в любви. Это дело такое… очень уж хорошее дело!

Так Иван немного освободил себе времени, для решения прочих проблем.

— Иван! Ну ты где опять витаешь-то! Сколько тебя звать нужно? — услышал он раздраженный голос Ильи. И Лиза его уже пару раз в бок толкнуть успела.

— Иду, иду… Вот чем вы, товарищ директор, недовольны? Вот отрепетируем, все по домам разойдутся, а мы с Вами…